Муки без совести: в Театре Гоголя наступило «Воскресение»

В Театре Гоголя на Основной сцене впервые сыграли спектакль Павла Пархоменко «Воскресение». Тот самый, который два года шел на Малой сцене, но авторы придали постановке новый размах, а заодно решили проблему с нехваткой свободных мест в зале. Один из самых сложных романов Льва Толстого здесь представлен как энциклопедия русской жизни XIX века во всем ее многообразии. Стали еще более объемными декорации, остались сложная, порой опасная хореография и блестящая игра актеров. «Известия» побывали на спектакле и оценили перенос замысла в крупный масштаб.
​

Новый уровень

Спектакль режиссера Павла Пархоменко «Воскресение» по одноименному роману Льва Толстого впервые сыграли на Малой сцене два года назад. Тогда и это было счастьем, потому что «Воскресение» ни один театр не принял для инсценировки. Режиссеру отказывали, сочтя это произведение слишком сложным и мрачным. Театр Гоголя принял смелое видение Павла Пархоменко, и спектакль обрел армию поклонников.

Фото: Татьяна Жданова

Оказалось, что подмостки Малой сцены не соответствуют размаху команды создателей. Но главное: желающих увидеть классику, над которой не экспериментировали и не «изгалялись», было столько, что приходилось их ставить в лист ожидания. Аншлаг на премьере на Основной сцене — подтверждение, что худрук Театра Гоголя Антон Яковлев принял верное решение, дав пространство для творчества команде спектакля.

Постановка вышла к юбилею артиста и может стать новым репертуарным хитом

​На сцене основной декорацией служит огромное зеркало, разделенное на фрагменты. Из зала кажется, что от времени поверхность пошла кракелюром, где-то слой слюды стерся. Но всё равно впечатление, что это давно уже не единое полотно до сих пор способно отражать происходящее. В разных сценах на зеркальной поверхности появляются то портрет Александра II, то иконописный лик, то просто антураж барского дома. Над сценографией работали Павел Пархоменко и художник Полина Фадеева, последняя одела героев в соответствии с эпохой.

В помощь постановщикам — свет. Художник Станислав Теуважуков создает мир героев, играющий под светом софитов разными гранями. Он и жизнеутверждающий, и обидно несправедливый, и страшный, и обнадеживающий. Фоновое музыкальное оформление иной раз помогает зрителю улыбнуться и уловить тлеющую надежду на счастье. Хотя в то, что оно есть, главная героиня не верит.

Фото: Татьяна Жданова

В основе, конечно, история Катюши Масловой, которую князь Дмитрий Нехлюдов соблазнил и бросил. А встретив ее спустя несколько лет, был шокирован открывшимися обстоятельствами. Оказалось, что с его появлением в жизни девушки всё хорошее закончилось. Катюша стала проституткой, которую сейчас обвиняют в ограблении и убийстве купца Смелькова. Князь страдает от мук совести и невозможности что-либо изменить. Катюша отправляется на каторгу, Нехлюдов следует за ней, узнавая с новой стороны и свою страну, и самого себя.

Сюжет Толстому подсказал известный российский юрист Анатолий Кони. Он был судьей на процессе, на котором присяжный узнал в обвиняемой в краже проститутке свою любимую. Только теперь она была не так хороша: болезнь изуродовала ее лицо и ослабила здоровье. Мужчина был готов закрыть на это глаза и даже жениться на ней, предпринимал невероятные шаги к ее освобождению, но девушка умерла, не дождавшись счастливого конца. Толстой превратил этот сюжет в один из величайших романов в истории.

Чем поражает спектакль «Воскресение»

Роль Катюши Масловой играет Янина Третьякова. С первого появления на сцене зрителю интересно следить за развитием и трансформацией героини: от юной красотки, живущей в помещичьем доме на услужении, до побитой судьбой, но всё еще любящей жертвы Нехлюдова. Князя играет Александр Хотенов. Его князь тоже проживает путь от ветреника и бонвивана до смирившегося с ролью фаталиста, но мучающегося и ищущего помощи у Всевышнего.

Фото: Татьяна Жданова

На глазах у зрителей одна сцена из жизни Нехлюдова сменяется другой. Режиссер находит всевозможные приемы для передачи страданий. Самой зрелищной становится сцена, в которой Нехлюдов лежит на столе в доме своей невесты Мисси (Софья Ковалева) и в приступе ярости рубит ножом глыбу льда, которую взвалил себе на грудь. Тут же вспоминается фильм «Основной инстинкт» Пола Верховена. Если в нем Шерон Стоун лихо орудует ножом для колки льда, убивая возлюбленных подобно древним царицам, то Александр Хотенов с помощью орудия подвергает самого себя опасности.

Музыкант вышел на сцену вместе с сыном под собственные песни

Как признается режиссер, для него воскресение — это еще и способность человека распознать чудовище в самом себе. Встретиться со своими страхами, осознать и, возможно, освободиться.

​Темпоритм столь динамичен, что зритель не успевает устать от классических текстов, произносимых артистами за автора, но он еще и с интересом рассматривает, какие приемы предлагает им режиссер, чтобы удержать внимание. То зрители наблюдают за тем, как герои балансируют, стоя на табуретах, то за эффектными фокусами с кастрюлей слуги Петруши (Евгений Пуцыло), а то как Катюша Маслова вбегает на авансцену с огромной лестницей. Она водружает ее, как ярмо на плечи. Но в какой-то момент, когда она склоняется под тяжестью, стремянку подхватывают сильные мужские руки. И вот они уже крутят девушкой как хотят. А Катюша, как акробатка, то взмывает вверх, то опускается наземь, цепляясь руками за перекладину. И это уже не просто лестница, а поезд, уносящий вдаль от нее любимого князя.

Фото: Татьяна Жданова

Показать грехопадение можно было по-разному, но в спектакле это сделано очень деликатно. Зрителю не приходится морщиться и закрывать глаза, глядя на Катюшу Маслову и Нехлюдова. В помощь актерам — верхняя одежда. Она скрывает исподнее и дает лишь намек на интим. Может, оттого, что любовь героев была чистой. Чего не скажешь о Мисси Корчагиной, богатой невесте Нехлюдова. Та готова отдаться «за рубль за двадцать» прямо на семейном ужине.

Кроме главных героев, артисты играют по несколько других персонажей. Ирина Рудницкая может быть и хабалкой Бочковой, и ласковой горничной Аграфеной, и молодящейся брюнеткой на приеме Софьей Васильевной. Кирилл Малов в «Воскресении» — за троих: он гротесковый председатель суда, придурковатый князь Корчагин и странный Старик. Анатолий Просалов — за Прокурора, за бывшего губернского предводителя Колосова и за Генерала.

​Антон Павлович Чехов считал роман Толстого замечательным. Одно его оставляло в недоумении: что конца у сочинения нет, а то, что есть, нельзя назвать концом. Сегодня мы знаем, что Толстой долго думал над продолжением романа, но в итоге не смог его написать. В постановке Павла Пархоменко есть логика, но остается и простор для зрительской фантазии. Следующий показ «Воскресения» — 12 ноября на Основной сцене Театра Гоголя.

Источник: iz.ru